-Ой, ой, Нюра...Ой... -Чего орёшь, как оглашенный, старых чёрт? - Помираю, я Нюра...Кажись всё, кончилось моё земное шуществование, Нюра...Нюрааааа   -Што такое, што Ваня, что случилось, - старуха подорвалась, подскочила к лежащему на кровати старику, укрытому одеялом толстым, ватным и

Елена Дмитриевна медленно подошла к своему подъезду и села отдышаться. Совсем старая стала. И ноги уже не те, что несколько лет назад. -Здрасьте, Елена Дмитриевна! - соседские братья-погодки, Толик и Вадик, пробежали мимо нее и скрылись в подъезде. -Здравствуйте, мальчики, - ответила улыбаясь

Татьяна Ивановна сидела в своём холодном домике, в котором пахло сыростью, давно порядок никто не наводил, но всё родное, хорошо знакомое, здесь она хозяйка, только силы потрачены на переживания, не знает с чего начать. От обиды сжимается сердце, слёз уже нет, всю дорогу плакала. Родные стены

-Ох, Витя, сынок, что же ты у меня такой глупый? -А? Что? Кто? Мама ты чего здесь? Что случилось? Болит что -то? Виктор соскочил и сел в кровати смотря на мать огромными глазами, та сидела как детстве у него в изголовье и тихо улыбалась. Лида, молодая жена Виктора, пугливо натянув одеяло до

Пятый день подряд лил осенний холодный дождь. Небо, казалось, поклялось затопить этот город со всеми его обитателями. Люди сидели по домам и время от времени с надеждой смотрели в окно на серое небо, сплошь забитое свинцовыми тучами. А вдруг синоптики ошиблись, с них ведь станется. Только не видно